zanik26

Диалоги с Митькой или Опять о соплях

Привет, это опять я, ваш блоггер Митька. В этом месяце произошла масса событий. Меня покрестили, и это значит, как сказала мне мама, что теперь меня будут охранять и беречь даже тогда, когда мамы и папы нет рядом. Еще я понял, что вокруг меня мир непростой и совсем неизведанный. Он полон всяких ящичков, полочек, шкафчиков. И все это можно открыть, разобрать, выкинуть тряпочки с полочек, залезть в мусорник рукой и понаблюдать за маминой реакцией. Это грандиозно. Ну и по мелочам - ходим теперь на танцы живота, познакомились с кошкой Даника, участвовали во флешмобе (впрочем, я уже об этом писал). О чем вам тогда поведать? А опубликую-ка я кое-какие избранные разговоры из своего обычного трепа.

***

Субботнее утро. Открываю глаза и...
Я: - Ооо! Это чего?
Мама: - Суббота, Митя. Это не чего, это папа.
Я: - Уууу! А можно его вот так ручкой?
Мама: - Вообще-то лучше не надо.
Я: - Поздно! Он проснулся. О! Телеееефоон! Мама пока еще в святом неведении берет трубку.
Мама: - Але, ой, Ира? Ой, а ты в костеле, да? Ой, мамадарагая, я забыла тебе сказать, что...
Даааа, ситуация критическая. Мое крещение первоначально намечалось на субботу, но потом из-за дедушкиного недомогания все сдвинулось на воскресенье. Моего крестного предупредили, а вот крестную... Мама краснеет, как первоклашка, объясняя тете Ире, что, вот она хотела предупредить, даже очень хотела, ей даже на минуточку показалось, что она предупредила, но на самом деле, к сожалению, к ее бооольшому сожалению, ей это всего лишь показалось, ой, все так внезапно перенеслось, ах божежемой, так внезапно. На маму было жалко смотреть. Мы с папой многозначительно перемигиваемся. Даааа, у мамы моей память-то совсем девичья стала.
Поговорив и сто раз повторив «звини, звини, Ирочка», мама с возгласом «божежмой, божежмой, как стыдно» пулей улетела в ванную.
Я: - Папа, а что такое «божежемой»?
Папа: - Это... это Тот, кто будет тебя охранять и беречь, когда мы с мамой вдруг зазеваемся.
Я стал осмысливать услышанное, а папа включил телевизор. Я так задумался, что забыл предупредить папу, что я уже давно хотел какать.
Когда все случилось, тут уже папа с криками «божежмой, божежмой» стал ломиться в ванную к маме со мной на руках. А я подумал, как же тяжело приходится этому Божежемой, если его тревожат по таким пустякам.

***

По средам теперь мы ходим на танцы маминого живота. Еще с нами ходит тетя Люда и Даник. Если бы не Даник, я бы не ходил. Все эти ужимки, ходьба по кругу взрослых теть меня беспокоят. А эта музыка...

Я: - Даник, вот как ты думаешь, чего они делают?
Даник: - А не знаю я, какая разница, пойдем, посмотрим, что там в той розетке?
Я: Ты что, не помнишь? В той розетке самодвижущаяся половытиралка. - Ой, ну ты глянь, чего вытворяют! И ведь все довольно взрослые тети.
Даник: - Ага, думается мне, что это мы их довели до такого состояния, что и не так раскорячишься. А, гляди-ка, палка. Ух ты!
Я: - Дашь поиграть?
Даник: - Не могу, эта палка - мой самолет. А ты самолетом не умеешь управлять.
Я:- Ну дааааай! Ой, куда же ты?
Даник: Там, в углу стоит огнетушитель, сгоняем?
Я: - Подожди, я не могу так быстро.
Даник: Ой, ну когда же ты, наконец, научишься на своих двоих передвигаться?
Я: Я еще маааленький. Ну и где огнетушитель?
Даник: - Хмм, убрали все-таки. Вот блин. Я расстроился, мне срочно нужно к сисе.
Я: - Как же к сисе? Она танцует.
Даник: - Вот глупый! Это же танец живота! Причем тут сися?

***

В гостях у Даника я познакомился с настоящей леди. Ее зовут Фаня. И она такая, ТАКАЯ!!! От восторга у меня сперло дыхание. Поначалу леди на меня не обращала никакого внимания. И это было непривычно, я-то привык к обожанию со стороны женского пола. Хотел даже обидеться, но любопытство взяло верх, и я решил поздороваться.

Я: - Тетя, здравствуйте! Фаня: Ну какая я тебе тетя? Чего пристал? Я: - Извините, а кто же вы? Фаня: - Я – леди. Не видно, что ли? Я: - Что вы, что вы, конечно, видно. Фаня: - Муррр, так бы и давно. Я: - А можно мне... Фаня: - Нельззззя! Мне уже одного хватает, еще чужакам позволять себя лапать!!! Я: - А можно я тогда рядом постою? Фаня: - Так уж и быть, стой.

Я: - Вы такая красивая. Фаня: - Я знаю. Я: - А почему вас Фаней зовут? Фаня: - Сама до сих пор в шоке. Меня нужно было назвать Елизаветой, Екатериной, ну или Клеопатрой, на худой конец, а назвали Фаней! Тьфу. Я: - Да. Я согласен. Фаня: - Что согласен? Я: - Что Вас нужно было Лепатрой назвать. Фаня: - Да не Лепатрой... Брысь, малышшшшня. Фаня возмущенно отвернулась и больше уже не разговаривала.

Вот и прошел еще один осенний месяц.

А теперь, дорогие читательницы нашего дневника, я расскажу о том, о чем вам не поведал Митяй.

Носовые выделения (далее «сопли») у Митьки текли уже больше месяца. Сначала это была легкая заложенность, которая перешла в небольшую течь под носом. Мы удивились. Нет, мы знали, что у детей сопли бывают, мы с самого рождения Митьки были готовы к тому, что дети, цитирую мою коллегу: «Жанна, они болеют! И часто! » Но спустя восемь месяцев как-то забыли об этом.

Сопли мы восприняли с воодушевлением. Папа мужественно взвалил на себя обязанности по операции «Капаем в нос!», исполняя неприглядную роль злодея Закапывателя Хумера, а я легко согласилась на роль Спасительницы, летящей с сисей наперевес. Сопли стали вытекать. Длинной, тягучей струей они тянулись из Митькиного носика. «О, сопли!» - весело смеялись мы, подтягивая их салфеткой, платком, пеленкой, передником, туалетной бумагой, бумажным полотенцем.

Шла вторая неделя соплескольжения, соплевыдворения и соплевыуживания. «Да, у нас сопельки», - смущенно оправдывались мы перед бабушками. Папа приходил с работы, грустно констатировал Митькино хлюпанье и в сотый раз спрашивал, когда же состоится в нашем чудо-клубе лекция по соплям.

Пошла третья неделя сопливой жизни. Бабушка демонстративно надевала шерстяные носки и памперс, несмотря на то, что раньше с ужасом поглядывала на это благо цивилизации. Да что там бабушка? Даже я, признаться, скатилась до носков и теплых штанов, поправ заветы физиотерапевтов.

И вот сопли прошли. Их не было ровно один день. Той же ночью они дали о себе знать сильной заложенностью и громким хлюпаньем, что было гораздо хуже самых длинных и густых соплей, так как мешало есть и спать. После трех бессонных ночей первым не выдержал муж. С работы притащил два телефонных номера - лора и гомеопата. Несмотря на то, что мы являемся людьми, всецело доверяющими цитрамону и упсе, мы, не сговариваясь, выбрали второй вариант.

И вот наутро после четвертой бессонной ночи я в спешке собирала на наш первый прием воинственно настроенного Митьку, который ухал, какал, ел, - в общем, жил обычной утренней малышовской жизнью, как будто это и не он всю ночь хныкал, хрюкал и зловеще сипел носом.

Таинственная, мистическая гомеопатия явилась к нам коротеньким, пузатеньким, задыхающимся мужичком с астмой и слуховым аппаратом. Я сразу же сникла. Черной кошкой на мягких лапах прокралось недоверие, как когда-то давно, еще в моей толстой жизни, я с недоверием отнеслась к диетологу – стокилограммовой тете, искренно не понимая, чем же она могла мне помочь. Мужичонка зыркнул на меня глазами-буравчиками, спросил, какой по счету у меня Митька. И, словно мстя мне за мои невысказанные мысли, четко произнес: «Даа, мамаша, давно же вы свою деточку ждали». Затем доктор долго и нудно спрашивал, кто из нас курит, а кто грызет ногти, и чего я боялась во время беременности, попутно информируя нас о лепрозории в Золике 800 лет назад.
Осмотрев Митьку и сказав, что он у нас парень «о-го-го», пожелав родить таких как минимум пять, доктор принялся алхимичить. Сливал жидкости в колбочки, флакончики, потом разливал и смешивал. Между нами тонкой паутинкой протянулась нить дружелюбия, которая тут же угрожающе натянулась, когда доктор заявил тоном, не терпящим возражений, что он собирается отсасывать сопли. Прямо здесь и сейчас. Блин, ну не были мы к этому готовы. После процедуры быстро распрощались, получив алхимические капли, магические горошины и указание капать молоко в нос. Когда за нами закрылись пластиковые двери, Митька, забыв (или сделав вид, что забыл?) о неприятной процедуре, оживленно комментировал разгорающееся утро осеннего дня, а мы молчаливо приветствовали мокрый и тусклый город, гармонирующий с нашим настроением.

Вам, вероятно, интересно, капала ли я молоко в нос? Или нет, вам не интересно, так как вы уверены, что я этого не делала, потому что каждый тусующийся на ККМ знает, что молоко в нос, - это придурь наших мам, это бактерии в нос и так далее, и тому подобное... Я капала. Да, я капала грудное молоко в нос подобно темной тетке из деревни. Закапала бы и варенье, если бы доктор сказал, что это поможет. Устала морально смотреть на маленький, не дышащий носик и просыпаться от зловещего клокотанья. Комаровский, как ни крути, - это всего лишь блик серого монитора, а этот доктор... Он категоричен, авторитарен, а главное - реален. Через три дня запузырились сопли, вылез зуб, но облегчения это не принесло. Пузыри стали струиться, приобретая зеленоватый цвет. Когда в зелени появились капельки крови, мы сорвались к доктору. Доктор прорычал - «мамаша, это нормально», прописал новые капли и горошины и опять отсосал сопли. Мы купили капли и сейчас капаем, капаем, капаем в нос и в воду, втайне надеясь, что вот после этой капли или этой горошины это противное хлюпанье, наконец, прекратится. Когда дописывала блог, Митьке действительно полегчало, - полегчало настолько, что эта глава приобрела черты надуманного беспокойства, но переписывать уже не хотелось.

Всем – уютного ноября и... не болейте!

Обсуждаем статью здесь

31	Опубликовано: воскресенье, 31 октября 2010 Количество просмотров: 6642

© Запрещено использование материалов, опубликованных на KKM.LV, на других интернет-порталах и в средствах массовой информации, а также распространять, переводить, копировать, репродуцировать или использовать материалы KKM.LV иным способом без письменного разрешения администрации